Когда психоаналитики сталкиваются в своей собственной среде с чем-то необъяснимым, практически всегда это связано с тем, что о своем существовании внезапно дает знать психоаналитическое сообщество: институциональная единица анализа. Речь при этом всегда идет о неких странных беспорядках, потому что эта единица функционирует настолько беспокойно и экстравагантно, что постоянно дает наблюдателям повод спросить, что в ней вообще происходит. Что в этом «собрании проанализированных» оказывается настолько непроанализировано?
При этом ни размер, ни официальный характер функционирования сообщества (или же отсутствие подобного характера) не имеют никакого значения – в любом, сколь угодно крошечном и неформальном аналитическом обществе происходит ровно то же и в точно таком же масштабе, что и в институциональных колоссах, поскольку масштаб этот раз и навсегда для всех в аналитическом поле определен извне – это то, что можно назвать размерностью самой институциональности: то, что было заложено в момент, когда основатель первого аналитического общества взял на себя бремя отказа от единоличной ответственности за происходящее в психоанализе.
При этом, закладывая институцию, Фрейд также закладывает в нее нечто такое, с чем она в дальнейшем не сможет обойтись – то, что, выступая опорой для существования аналитического сообщества в целом, для каждого из отдельных его участников совершенно невыносимо.По этой причине то, что в каждом из сообществ, сконцентрировавшихся возле анализа, происходит, не может быть урегулировано: его члены обречены на разнообразные отреагирования – на совершенно особую несдержанность в отношении друг друга, приводящую к дестабилизации и распаду. Здесь не имеют никакого значения ни добрая воля, ни готовность предпринять нечто умиротворяюще-конструктивное. Сообщество – это самая упорная и глухая к любым прямым воздействиям инстанция: ее жестоковыйность и способность учреждать повторение многократно превышает пределы, доступные отдельному субъекту бессознательного, и, если субъект становится членом сообщества, также позволяет ему за эти пределы выйти.
С одной стороны, хорошо известно, что коллективного бессознательного не существует. Тем не менее, есть нечто другое – особый статус сообществ, при условии, что сообщества эти сконструированы возле определенного желания, к значению которого невозможно подступиться в том числе по естественно-историческим причинам, поскольку то, что могло бы выступить к этому желанию ключом – нечто в желании самого основателя сообщества – больше не может быть дешифровано само. Таким образом, при всех признаках наличия в его функционировании «бессознательного», сообщество выступает явлением иного порядка и уровня. Институция – это изнанка бессознательного, и, как его изнаночная сторона, она сама, равно как и то, что в ней происходит, оказывается еще непристойнее, нежели отдельно взятое бессознательное.
Помимо прочего, это означает, что если в сообществе вдруг заговаривают о преодолении конфликтов, важности сплочения, необходимости объединения, диалога и прочих материях подобного сорта, это означает, что очень скоро конфликт станет всеобъемлющим, а непристойность отреагирований достигнет ранее невиданного уровня.
---------------------------
Для всех, наблюдающих за психоаналитическими сообществами, вопрос стоит следующим образом: почему институция не может ничего в отношении своего перманентно кризисного бытования предпринять – то есть, воспользоваться плодами того, что члены этой институции производят в своих кабинетах. Как получается, что члены сообществ непрестанно демонстрируют в разнообразных актах нападок на других аналитиков грубые нарушения своей позиции, включая собственно позицию «аналитическую» (притом, что никто и никогда напрямую не говорил, что аналитик, действуя в аналитическом сообществе, обязан продолжать этой позиции придерживаться – в момент появления анализа речи об этом не шло в том числе потому, что в тот отнюдь не вегетарианский период о так называемых «чувствах анализантов» никто особо не задумывался).
Так почему, подвизаясь в производстве анализа, аналитики на уровне своих сообществ не могут извлечь из него то, что привело бы к некоторому урегулированию?Ответом как раз и служит предпринятое выше описание, размещающее институциональные эффекты психоаналитического сообщества в определенном месте – месте изнанки бессознательного. Эта позиция не может быть приведена к совпадению с позицией анализанта (если предполагается, что сообщество должно быть проанализировано в каком бы то ни было смысле). С одной стороны, определенное сходство между аналитиками, не способными отдавать себе отчет в том, что в совершаемых в сообществах актах ими движет, и анализантами есть. Предпринимая экстравагантные или ошибочные действия, явно не идущие никому на пользу, анализант так же не знает, что с ним происходит. В то же время самим существованием анализа предполагается, что на определенном уровне он все же имеет со знанием об этом дело. Даже если на стороне невротика в настоящий момент знания не обнаруживается, тем не менее, невротик занимает сторону самого знания в более принципиальном и широком смысле, поскольку причастен эффектам бессознательного. Именно это, как хорошо известно, делает возможным анализ, равно как и определенную аналитическую диспозицию, связанную с тем, что за знанием, на стороне которого находится анализант, аналитик может рассчитывать последовать.
Данная диспозиция является основой для того, что называют плодами анализа – для некоторых изменений в положении анализирующегося. До Лакана предполагалось, что "знание бессознательного" анализант должен в конце анализа получить – по крайней мере получить то, что касается в этом знании его лично. Лакановский подход, напротив, показывает, что никакой необходимости обладать знанием, специально им обзаводиться и действовать на его основе нет: достаточно того, что посредством анализа анализирующийся оказывается в регионе уже срабатывающего знания и одновременно в своем собственном лице представляет к нему доступ. В итоге если не сам анализант, то, по крайней мере, нечто в нем также начинает срабатывать на иной, новый лад. Именно это и называется «изменением, достигнутым в анализе».
Тем не менее, достижимо это только при определенных условиях – условиях действующего бессознательного. Напротив, находиться на стороне изнанки бессознательного – означает не иметь и не предоставлять собой к знанию о происходящем никакого доступа. Это и является объяснением положения аналитических сообществ – ничто в предпринимаемых в них действиях не может быть проинтерпретировано даже в тех случаях, когда взгляд обнаруживает в этих действиях явную несообразность и немалую странность. Сообщество аналитиков не находится на уровне, предполагаемом проводимым его членами анализом, потому что оно не находится на уровне бессознательного.