Лекция 1 - Порядок и желание отца 

Основным вопросом, с которым сталкивается сегодня любое рассуждение, сделанное в русле общественных наук или же критики политического характера, является вопрос о причинах, по которым в обществе возникает комплекс ограничений, феноменологически опознаваемый как «порядок». Вопреки той очевидности, к которой нас приучают эти общественные науки, порядок представляет собой не структуру и не систему запретов, а выступает следствием парадоксального исхода того, что анализ называет «отцовским желанием».

идеть в этом желании простую волю к упорядочиванию – значит привносить в него тавтологию, в рамках которой современная философская критика общественного порядка в основном и находится. Именно это вызывает в ней поиски выхода в направлении преступания и трансгрессии, целью которой является отвоевание наслаждения, будто бы отнятого у субъекта в ходе упорядочения.Напротив, психоаналитический подход к устройству этого желания позволяет увидеть порядок как эпифеномен отклонения в отцовской позиции, связанный не с запретом, исходящим от отца, а с передаваемой субъекту по линии отцовского желания тревогой, связанной с неустранимым запаздыванием символической инстанции.

В последние десятилетия в интеллектуальном сообществе сложилось определённое представление о феномене порядка, укоренённое в философской традиции, в которой он воспринимается как итог «воли к власти». Порядок, таким образом, отождествляется с патернализмом и рассматривается в качестве нарциссического самоутверждения носителя власти и подкрепления господствующей идеологии.

Подобное прямолинейное понимание постоянно закрепляется в программах социальных мыслителей марксистского ряда, часто опирающихся на психоаналитические тексты. В то же время фрейдовские и лакановские первоисточники подводят к иному, более неоднозначному описанию «желания порядка», которое не отсылает непосредственно к власти и могуществу. Напротив, искать его необходимо на путях взаимодействия субъекта с объектом собственного влечения, особенность которого в том, что оно неизбежно реализуется в условиях неудачи и слабости желания, исходящего из отцовской инстанции. Именно эта неудача вызывает связанную с объектом тревогу, которая в силу того, что объект влечения, как стало известно благодаря Лакану, восприятию недоступен, трактуется как желание упорядочивания и воспринимается сообществом как проявление «отцовского гнева».

Лекция 2 - Стадии психосексуального развития и латентный период

03.11.2015 

В классическом психоанализе принято считать, что латентная стадия наступает по причине того, что комплекс мероприятий, связанных у ребёнка с Эдипом, завершён и впереди отсроченным образом субъекта поджидает так называемая половая зрелость, знаменующая собой окончание сексуального развития и вхождения в генитальную фазу. При этом латентная стадия у Фрейда связывается с освобождением от груза интенсивных эротических переживаний, характерных для этапа ранней детской сексуализации – высвободившаяся теперь либидинальная энергия направляется на т.н. «общее развитие». Не обременённый больше борьбой за объект влечения, в которой он вынужден был находиться, субъект начинает предаваться свободной реализации своих творческих и умственных способностей и находить удовольствие в социальных контактах.

Лакановский взгляд на латентность носит гораздо более сдержанный характер в отношении её утопического безмятежного склада. При этом ещё более сдержанную оценку получает возможность автоматического перехода к стадии генитальной. Вместо нейтрального периода ожидания естественной физиологической зрелости, стадия эта предполагает вынужденное, в некотором роде насильственное лишение субъекта того, что в лакановской системе фигурирует как знание, связанное с нахождением в эпицентре желания. Находясь в латентной фазе, субъект теряет ориентиры и критерии в отношении наслаждения Другого и тем самым лишается доступа к производству и установлению символического. При этом обрести его снова он может лишь косвенными путями, и это ведёт к незавершённому, сугубо опосредованному овладению генитальным элементом, возникновение которого зависит от возможности снова вернуться в перспективу неравномерности распределения ресурсов наслаждения.  

Лекция 3 - Эдип и женская сексуальность

17.11.2015

Женский вариант психосексуального развития, как известно, стал для Фрейда вызовом и камнем преткновения. Гипотеза о том, что становление женской сексуальности должно проходить через те же этапы эдипального комплекса, что и сексуальности мужской, несколько раз висела в его работах на волоске, подверглась множеству оговорок и правок и приняла более-менее устоявшийся вид лишь чудом. Задачей постфрейдовских аналитиков стала необходимость каким-то образом сберечь и укрепить эту фрейдовскую постройку – труд, отнявший у многих из них все силы, которые в противном случае могли быть пущены на выявление слепых пятен и несостыковок в устройстве женского сексуального влечения. При этом некоторое количество оппозиционных к Фрейду аналитиков, настаивающих на существовании «особого самостоятельного пути» становления женской сексуальности вне кастрации, по всей видимости, также не покидали пределов его собственной постановки вопроса.

Лишь в лакановскую эпоху появились первые полуофициальные признания, что задача описания женской сексуальности не сводится к выяснению права на эдипальное первородство и должна решаться на уровне, где вопрос кастрации приобретает новые черты для обоих полов.

Основные пункты изложения:

• Женское наслаждение, о котором идёт речь в лакановских поздних текстах, не является избытком «природного», неречевого инстинктивного характера. Не лишено оно также и формы – и тем самым всему символическому как тому, что понимается под «фаллическим», оно вовсе не противостоит. Напротив, оно коренится на уровне речи и свои видимые сегодня контуры обретает в связи с историческим процессом овладения женщинами порядком публичного высказывания и практиками литературного письма.
  
• Подобное овладение эквивалентно тому, что происходит на так называемой латентной стадии, сопряжённой с отказом от инструментов наслаждения и уходом субъекта на уровень, где ему приходится пользоваться для отправления фантазма определённого рода текстуальным творчеством. При этом стадия эта могла получить социальное воплощение только в эпоху окончания дискурса Господина и появления дискурса Университета.Та борьба за женские права, свидетелями которой стала современность, имеет своим истоком и исходом не завоевание мужского мира и его привилегий, а завоевание права на отправление латентности и характерного для неё порядка наслаждения.
  

Литература: Жак Лакан, Семинары. Т. 5, «Образования бессознательного», глава IX «Отцовская метафора».Т. 20, «Ещё», глава VI «Бог и наслаждение ( LA) женщины». 

Лекция 4 - Власть и удовлетворение

1.12.2015

На протяжении XX века благодаря философской литературе при содействии популярной психологии, а также литературы художественной, складывается культура подозрения власти как того, что приносит удовлетворение наиболее примитивным доминантным инстинктам. Власть связывается с маскулинной перспективой, понимаемой сугубо психологически, часто через различие полов. Именно с этой точки зрения рассматривается власть сегодня, и именно в этой перспективе она получает критику в том числе в довольно требовательных к методологии источниках, где часто по умолчанию предполагается, что власть сама по себе будто бы способна приносить некоторым субъектам наслаждение.

В то же время фрейдовские тексты, целиком посвящённые вопросам наслаждения, поразительно мало говорят о вещах такого рода. Возможное удовлетворение или наслаждение властью очевидно не является категорией фрейдовского мышления. Обрывочные замечания Фрейда на эту тему указывают, что базовым материалом для анализа возможного удовлетворения такого рода остаются всё те же влечения, из которых складывается т.н. «обычная» психическая жизнь субъекта.Большая часть фрейдовского материала, посвящённого власти, адресована тому, что впоследствии начинают называть «страстью к подчинению», но из тех же самых текстов можно вывести и составляющие того, сугубо косвенного удовлетворения, которое становится возможным при занятии метонимического места «носителя власти».

Современная публичная среда в своём отношении к власти базируется на двух основных гипотезах, которые составляют сущность этого отношения. Первая из них гласит, что власть даёт наслаждение сама по себе и что, таким образом, существует наслаждение властью. Вторая предполагает, что, помимо этого, обладание властью способствует удовлетворению тех влечений, которые оставались бы неудовлетворенными в её отсутствие. 

Гипотезы эти не только пережили фрейдовское психоаналитическое учение, но и зачастую, как это происходит во фрейдомарксистких течениях, именно в нём ищут себе подкрепления. При этом работы Фрейда, посвящённые власти, ведут в ином направлении, показывая, что эти гипотезы являются не чем иным, как мифологией субъекта мужского пола, генитальное положение которого и присущая ему в этом положении лишённость, побуждают его грезить не о власти как таковой и не о том, к чему власть потенциально может дать эксклюзивный доступ, а о наслаждении, которое генетически к власти не имеет никакого отношения и сопрягается с фигурой властвующего лишь посредством фантазма. Это наслаждение субъект ещё в ходе своего Эдипа обретает и впоследствии утрачивает по причинам, связанным с инстанцией Имени-Отца.

 Данное наслаждение ввергает субъекта в иллюзию, исходом которой является вера в существование любви за пределами генитальности. Её поиск и побуждает принимать участие в соревновательной погоне за местом власти, которое, как кажется субъекту, вернёт его в позицию, где его тело станет предметом этой любви.

Литература: Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого Я.Особое внимание стоит обратить на главы с X по XII.

Лекция 5 - Университет и пролетариат

25.12.2015

Как и ранее, классовый вопрос сегодня, как правило, это вопрос разделения на социально-экономической основе. С этой точки зрения, психоанализу нечего сказать на эту тему. В то же время у этого разделения есть основания, которыми не интересуется социальные дисциплины и которые остаются для них непрозрачными. Нахождение их возможно в опоре на данные Фрейдом координаты психосексуальности, которые долгое время принимались за характеристики «индивидуального развития», при том что они носят историчностный характер и укоренены не в особенностях психического созревания, а в господствующем дискурсе. Нынешние его характеристики таковы, что водораздел проходит по линии, отделяющей потенциальную генитальность, которая в этом дискурсе лишена воплощения и права голоса, от порядка знания, черпающего свои ресурсы в наслаждении латентного характера.Так называемый «классовый вопрос» является порождением определённого дискурса, созданного философией. Дискурс этот сохраняет в отношении данной темы теоретическую монополию. В то же время, при всей своей исключительной связности, он обходит вниманием сторону этого вопроса, связанную с возникновением классов как следствием исхода наслаждения, высвобождающегося вместе с тем, что Лакан называет «революционным поворотом», вызвавшим схождение со сцены дискурса господина. 

Наслаждением этим никто практически не занимается, и единственный, кто мог что-то сказать на эту тему, – это Фрейд, заметивший в своих работах, посвящённых возникновению масс, что именно оно является подоплёкой существования групп и социальных образований.

Развивая данную тему, Лакан показывает, что продолжающееся распределение этого наслаждения неотвратимо ведёт к дальнейшей сегрегации, в том числе на классовой основе, одновременно поддерживая функционирование двух других дискурсов – дискурса университета и дискурса истерика.

Литература: Фрейд «Психология масс и анализ человеческого Я»; Лакан «Семинары. Т. 17. Изнанка психоанализа». Глава XII, цифра 4 («Кто может сделать выкидыш?») и глава V, цифра 3 («Средства наслаждения», «Гегель, Маркс и термодинамика»).

Лекция 6 - Вопрос отца и желание Фрейда

19.01.2016

Присущая Фрейду убеждённость, что психоаналитическое мышление должно базироваться на терминах, обозначающих структуры ближайшего семейного родства, – в частности, на вопросе о позиции «отца», – нередко вызывает беспокойство и даже раздражение интеллектуалов. Чаще всего в попытках критики или разоблачения психоанализа исследователи метят именно в этот пункт, временами высказывая подозрение, что здесь со стороны основателя психоанализа было замешано нечто «личное». При этом выработать взгляд на данное положение вещей можно только в том случае, если, не отрицая этот момент, напротив, принять его как опору для исследования, которое, во вполне фрейдовском духе ставя вопрос о «желании», непременно включает в себя и вопрос о желании психоаналитика.

Тезисы лекции: 

• «Комплекс Эдипа» в изложении Фрейда является мифом самого Фрейда. В то же время миф этот плодотворен и его необходимо не разоблачать, а анализировать.
• Миф Эдипа состоит из двух отдельных элементов: убийство праотца, которое Фрейд кладёт в основу истории, и фигура праотца, которая, по наблюдениям Фрейда, служит почвой для самой ранней, «первичной» идентификации субъекта. При этом полагая, что персональное желание убить отца овладевает ребёнком в более старшем возрасте, он не может непротиворечиво объяснить связь этих двух событий.
• Предварительная разгадка лежит в том, что Эдип, повествующий об отцеубийстве, представляет собой не желание субъекта, как поначалу полагал Фрейд, а его «знание». Знание это доступно ребёнку уже в самом раннем возрасте, и его влияние распространяется уже на тот этап, который психологи порой считают вотчиной идентификации исключительно с матерью.
• Персонажем этого знания и опорой идентификации является не воображаемый отец, как фигура власти и могущества, вызывающая ревность и зависть, а отец, предположительно потерпевший поражение и уничтоженный, – отец, выступающий как отброс истории. Это дополнительно подчёркивается в нынешнюю эпоху дискурса университета, где он уже в воображаемом облике исторически отброшен ещё раз.

Литература: Фрейд З. «Я и Оно». Глава 3 «Я и Идеал-Я».

Лекция 7 - Атеизм и доступ к наслаждению

02.02.2016 

Традиционное определение атеизма основывается на решении вопроса о наличии веры. Ненадёжность этого критерия очевидна уже из религиозной перспективы – в области же секулярной, где вопрос приобретает политическое измерение, подобное определение становится почвой для множества парадоксов, в которых любой последовательно практикуемый атеизм немедленно обнаруживает свои догматические и обскурантистские характеристики. Психоанализу удаётся иначе решить эту проблему именно потому, что субъективный критерий веры не имеет для него определяющего значения. С аналитической точки зрения, основой как религиозной позиции, так и атеистической является допущение, что на месте Верховного существа – заполненном или пустующем – находится некое знание, обещающее субъекту доступ к наслаждению.

Тезисы лекции: 

•  Антиклерикализм в том виде, в котором он оформляется в эпоху просвещенческих дебатов, представляет собой демарш, результатом которого становится не секуляризация, а изменение координат тревоги, связанной с вопросом позиции отца. В результате этого изменения на первый план выходит фигура, отвергаемая в религиозном желании и в то же время скрыто его поддерживающая, – фигура того, кого Лакан называет «отцом реальным», отличительной чертой которого является отсутствие с его стороны доступа к наслаждению.
•  Ситуация, в которой оказывается фрейдовский психоанализ, вынужденный в ответ на лукаво-безличную мифологию «смерти Бога», отвечать прямым указанием на убийство праотца, также является двусмысленной, поскольку в регистре «реального отца» речь идёт не об убийстве, а о первичной повреждённости, по отношению к которой само убийство также является психоаналитическим мифом второго порядка, призванным эту повреждённость объяснить.
•  Распространённый в современности «стихийный атеизм» приводит к тому, что субъект с самого раннего детства разрабатывает и активно поддерживает отношения с фактом данной повреждённости, воплощённой для него в его объектах. Всё это обуславливает ситуацию, в которой подобный «стихийный атеизм» постоянно оборачивается такой же «стихийной религиозностью».

Литература: Лакан Ж. Семинары. «Изнанка психоанализа». Глава VIII «От мифа к структуре».

Лекция 8 - Ребёнок и его объект

16.02.2016

Предполагается, что предметы, с которыми ребёнок имеет дело – в том числе в ходе его игр – обеспечивают его развитие и тем самым решают педагогическую задачу. Также допускается, что предметы эти одновременно к удобству воспитателя служат удовольствию ребёнка, но при этом гораздо реже ставится вопрос о том, какое к ним направлено желание. Психоаналитическая гипотеза предполагает, что если из своих развлечений с предметом или с другими детьми ребёнок извлекает наслаждение, то для такого наслаждения должны быть основания на том уровне, где субъект отправляет сексуальное влечение. При этом в детском анализе не до конца исследованным остаётся вопрос о том, совокупность каких инстанций поддержку этого влечения обеспечивает. Лакановская модификация фрейдовского учения о стадиях сексуального развития, увязанных им с утратой объекта отцовской идентификации, позволяет приблизиться к ответу.

Тезисы лекции:

• За включением ребёнка в практику обращения с объектами, в том числе в форме, называемой «игровой», в зависимости от достигнутой субъектом стадии сексуального развития стоят различные механизмы.
• По этой причине говорить об «игре» вообще, о «феномене игры», о её развивающем педагогическом или ином смысле можно с тем же малым успехом, с каким говорят об «искусстве в целом» или о «власти вообще».
•  То смущение, в которое приходит любая теория детской игры, условно деля игры на объектные и безобъектные, игры по правилам и «творческие», вызвано отсутствием представления о том, какой именно объект лежит за каждым актом включения ребёнка в игру. Объект этот является тем же объектом, который обнаруживается и за аффектом тревоги и представляет собой в лакановской номенклатуре объект малое а.
•  Эпоха, условно называемая «современной», ввиду выхода в ней на первый план инстанции «знания» (S2), представляет благодатную почву для игр особого типа – игр олитературенных – которые опять-таки в силу заблуждения особого рода считаются наиболее сложноорганизованными, но в которых субъекту удаётся наиболее кратчайшим путём получить прибавочное наслаждение в форме отождествления с объектом а как объектом падения и выброса.

Литература: Ж. Лакан. Семинар «Тревога», глава XXIV «От а к именам-Отца» 

Лекция 9 - Психотерапия и страсть к лечению

01.03.2016

Изобретение психоанализа открыло путь большому количеству течений, с психоанализом себя не отождествляющих и, тем не менее, наследующих ему в той его части, где психоанализ воспринимается как предприятие, сопряжённое с лечебным вмешательством в область психической реальности. В то же время фрейдовская инициатива остаётся в этой части неопределённой: лечение в анализе не является однозначно первичной задачей и в выделенное Фрейдом желание психоаналитика в качестве цели не входит. Возникновение психотерапии снимает эту недоговорённость, открывая тем самым путь другому желанию, отличительной чертой которого является «страсть к исцелению».

Тезисы лекции: 

•  Психотерапия представляет собой побочный продукт вмешательства психоаналитического взгляда на вещи в дискурс науки. Психотерапевт появляется там, где фрейдовский взгляд вызывает у клиницистов тревогу, побуждающую их восполнить то, что им кажется пробелом, оставленным Фрейдом в вопросе лечения.
•  Этот пробел восполняется за счёт изменения конфигурации психоаналитической позиции: если у Фрейда в её центре находится психоаналитик и его желание, в психотерапии это место занимает клиент. Изменение это впускает в психотерапевтическую позицию инстанцию наслаждения.
• В силу этого данная позиция содержит садистический элемент. Этот элемент появляется не по причине властного преобладания терапевта над пациентом (гипотеза, на которой останавливается социально-критический взгляд на дело лечения), а в силу того, что в результате «страсти к лечению» пациент оказывается на месте объекта малого а.

Литература: Жак Лакан «Телевидение», пассаж, начинающийся с вопроса: «Исцеление – это тоже фантазм?»

Лекция 10 - Эдип vs. первобытный отец в учении Фрейда

15.03.2016

Рассказанную Фрейдом историю отцеубийства, лежащего в основе бессознательного желания ребёнка на эдипальном этапе, принято воспринимать как опорный сюжет для реконструкции отцовской роли в развитии субъекта. При этом редко кто из исследователей, на разных основаниях критикующих фрейдовский концепт Эдипа, открыто говорит о том, что история эта уже у самого Фрейда не является целой и содержит пропуски и явные противоречия. Отец с сыновьями, помещённые Фрейдом в начало человеческой истории, играют в ней роль, противоположную той, которую сыграл Эдип как герой греческой трагедии. Два эти сюжета настолько различны, что в единую историю они не укладываются – каждый из них маскирует нечто существенное для понимания отцовской позиции.

Реконструкция этой позиции также не была доведена Лаканом до конца – в частности, пропуск фигурирует там, где он отсылает к сущности трагического, намеченного Аристотелем в описании катарсиса и сопровождающих его аффектов.

 Тезисы лекции:

•   Современная психология придает огромное значение так называемому «взаимодействию» между детьми и их родителями, полагая, что его ослабление или извращение лежит в основе детских нервных нарушений, а укрепление отношений, напротив, создаст для ребёнка психологически благоприятную атмосферу. В этом подходе из виду пропадает психоаналитический факт, состоящий в том, что внешний характер этих отношений ничего не говорит об их бессознательном структурном устройстве и что элемент «извращённости» из них неустраним даже в случае наиболее благоприятных семейных обстоятельств.
•  Затруднение, на которое наталкивается ребёнок со стороны матери, заключается в её женском наслаждении, тогда как в случае отца на поверхность выступает присущее ему повреждение в символическом, помечающее отца как субъекта, не знающего о собственной смерти.
• Это положение иллюстрируется посвящёнными отцовской фигуре мифологическими источниками, на которые опирается психоанализ. При этом, если Фрейд предлагает две противоречивые версии этого мифа, Лакан полностью сосредотачивается на трагическом источнике отцовской метафоры, запечатлённом в драматургии, посвящённой Эдипу. Драма эта увенчивается фигурой его дочери Антигоны, в широко известном толковании одержимости которой Лакан тем не менее замалчивает важную деталь, состоящую в извращении и нарушении структур родства в семье Эдипа.
•  Данная деталь позволяет пролить свет на устройство семьи как таковой, поскольку элемент возникающего по её причине извращения сохраняется в семейных отношениях в любом случае и выступает в форме нависающей над каждым ребёнком необходимости выработать своё отношение к тому, что в регистре символического можно было бы назвать отцовским позором и материнским умолчанием о нём.

Литература: Лакан, «Этика психоанализа», раздел «Сущность трагедии. Комментарий к Антигоне Софокла.

Лекция 11 - Перенос как причина психоаналитического знания

29.03.2016

Являясь одной из ключевых операций анализа, перенос также выступает концепцией, которая практически без изменений пережила все этапы исторического преобразования психоаналитического метода. Тем не менее, хотя реальность переноса ни на одном из этих этапов не подвергалась сомнению, следствия, выводимые из этой реальности, были различны. Если с фрейдовской точки зрения перенос должен был помочь анализируемому субъекту образовать недостающую ему в реальности межсубъектную связь, на которую он мог бы в ходе анализа опереться, лакановский анализ представляет перенос в виде структуры, включающей субъекта в отношения, не имеющие никаких социальных аналогов вне анализа. Описание этих отношений подводит лакановскую теорию к изобретению аналитического дискурса.

Тезисы лекции: 

• Воспринимаясь сегодня как фундаментальное понятие и основа психоаналитической практики, концепция переноса вводится Фрейдом окольными путями и не сопровождается той уверенностью, с которой впоследствии с ней стали обращаться в профессиональном клиническом сообществе.
•  Фрейдовская осторожность на этот счёт полностью себя оправдала, когда предпринятое Лаканом возвращение к высказанным Фрейдом соображениям продемонстрировало, что психоаналитические школы обнаруживают в обращении с переносом сильные колебания и стремятся сгладить двусмысленность, которую Фрейд вместе с понятием переноса в анализ привнёс, заявив, что перенос представляет собой не средство работы с бессознательным, а закрытие к нему доступа.
•  Попытки фрейдовских аналитиков уклониться от координат фрейдовского знания носят точно такой же характер, как и те колебания, которые обнаруживает в переносе анализант, поскольку в основе и тех и других лежит сопротивление, связанное с желанием Другого. Желание это, в данном случае будучи желанием самого Фрейда, провоцирует в психоаналитической среде закрытие и отказ на уровне, соответствующем «бессознательному» аналитической теории.
• Представление о переносе, таким образом, не сводится к учению о его психическом происхождении и технике его использования, поскольку перенос представляет собой не психическую реакцию, а регулятор производства аналитического знания, в поле которого находится всё психоаналитическое сообщество в целом.

Литература: Жак Лакан, 11 семинар, «Четыре основные понятия психоанализа», Раздел «Перенос и влечение», глава «Присутствие аналитика».

Лекция 12 - Преобразование влечений в психоаналитическом акте

12.04.2016 

Распространено воззрение, согласно которому субъект приносит в анализ симптом, сформированный из двух регистров – из регистра структур бессознательного, предположительно общих для всех субъектов, и регистра «индивидуального», выстроенного на основе биографических обстоятельств невротизации в каждом из её случаев. Основанная на подобной гипотезе практика упускает из виду ещё один исторический регистр, появляющийся в результате крушения дискурса господина и возникновения вследствие этого связи между инстанциями влечения и знания.Существование этого третьего регистра, определяющего сегодня характер психосексуального развития субъекта, захватывает также саму аналитическую практику и является причиной, по которой эта практика была выстроена Фрейдом определённым образом.

Тезисы лекции:

• Бессознательное – это не открытие Фрейда, а эффект, возникающий между двумя сферами, которые задействует совершённое Фрейдом вмешательство в науку, – сферой аналитической практики и сферой публичности, где фрейдовская речь на другом уровне вызывает те же последствия, что и речь аналитика в анализе.
• Желание Фрейда не является «желанием аналитика» в том виде, в котором оно имеет хождение в постлакановских психоаналитических сообществах, где оно представляется плодом аналитической этики и техники. За рассуждениями о символической позицией аналитика и беспокойством о её качестве скрывается то, что касается тревоги самого Фрейда. Эта тревога не адресована аналитической ситуации. В то же время помимо неё никакой другой почвы для понимания желания аналитика не существует.
• Методология Фрейда и предписанные им нормы поведения аналитика в анализе создают условия для отклонения влечения анализанта, тем самым обуславливая перенос. При этом взятое Фрейдом направление не сводится к первичной разработке аналитической техники: напротив, сама эта техника является следствием желания Фрейда нечто противопоставить продукту того наслаждения, которое субъект в эпоху дискурса университета извлекает и задействует в акте отвержения генитальности.